История девушки с татуированным лицом, которая прожила 5 лет в плену у индейцев
История гласит, что знаменитый мореплаватель Христофор Колумб, плывший в поисках Индии, 12 октября 1492 года достиг неизвестного континента. В своем дневнике он отмечал, что местные жители миролюбивы, и что достаточно лишь отряда из 50 солдат, чтобы их покорить. Вскоре началась жестокая и беспримерная в истории человечества колонизация американских земель.
Темой нашего рассказа будет отнюдь не жестокость колонизаторов, а судьба европейских женщин, которые попадались в плен к индейцам. А их было немало! Конечно, многое в их дальнейшей жизни зависело от того, к какому племени они попадали в плен. Были и нaсилие, и издевaтельства, и снятие скальпов. Но чаще всего состоятельных женщин держали для получения выкупа или обмена.
Бедных, но физически крепких, оставляли жить в племени, они трудились наравне с другими женщинами племени. Молоденьких нередко удочеряли, выдавали замуж и далеко не все европейки стремились затем вернуться домой. Показательна история юной Олив Оатман, которая стала прообразом главной героини сериала «Ад на колесах».
Шел 1851 год. Олив было 14, когда вся ее семья, кроме старшего брата Лоренцо, была убита, а она вместе с 7-летней сестрой Мэри Энн попала в плен к довольно бедному племени явапаев.
Целый год они прожили в этом племени, выполняли тяжелую сельскохозяйственную работу, — исключительно женское занятие в понимании индейцев, относились к ним плохо. Девочки были крайне измождены и постоянно находились в предчувствии того, что их могут в любой момент убить.
Однако потом Олив и Мэри повезло – их продали вождю гораздо более процветающего и развитого племени мохаве. За них отдали много овощей, несколько теплых одеял и двух коней. У мохаве девочкам жилось гораздо лучше, ведь они больше не были рабынями. Вождь племени по имени Эспианола растил их, как родных дочерей, как полноправным членам племени им были выделены в собственность участки земли. Его две жены и дочь также полюбили девочек.
В 1854 году случилась страшна засуха, начался голод, Мэри умерла, как и многие индейцы этого племени. Олив выжила, она к тому времени уже вышла замуж. Как замужней, ей сделали на лице и предплечьях татуировки, характерные для женщин этого племени.
В возрасте 19 лет Олив освободили, вполне возможно, против ее воли. В расположенном в двух днях пути от поселения мохаве форте Юма узнали, что у индейцев содержится белая пленница и направили к ним гонца для переговоров. Эспианола все отрицал, он утверждал что в их поселении никогда не было белых девушек, отказался он и от выкупа, и от обмена Олив на товары и лошадей.
И лишь когда со стороны гонца последовали угрозы карательной экспедиции гарнизона форта, Оатман сама вышла и, покинув племя, в сопровождении отряда мохаве, направилась в форт. Впоследствии она всегда подчеркивала, что мохаве, которых при этом называла «дикарями» относились к ней с уважением. Возможно, тем самым девушка спасла это племя, а заодно и свою репутацию.
Перед тем, как зайти в порт, она переоделась в европейскую одежду, ведь у мохаве женщины носили лишь юбку, а грудь была оголена. В форте встречали ее, как героиню. Благодаря местному пастору Ройалу Страттону, который написал о ней ставшей бестселлером книгу «Жизнь среди индейцев», Олив получила достаточно средств на свое образование. Она вышла замуж за очень состоятельного фермера и удочерила сироту.
Современники уверяли, что Олив никогда не улыбалась и не признавалась публично в том, что была замужем за индейцем. Носила вуаль, скрывая свои тату, уверяя, что – это знак рабыни, но это не так. Подобные татуировки наносили исключительно полноправным женщинам племени, причем замужним.
Олив умерла от сердечного приступа в возрасте 65 лет. После ее смерти Сьюзен Томпсон, близкая подруга, и ее брат Лоренцо признавались, что Олив очень тосковала по своему мужу индейцу и… по двум маленьким детям, оставшимся с ним…
Что на самом деле чувствовала эта женщина, к какой жизни стремилось ее сердце, не жалела ли она о том, что ей пришлось оставить простую жизнь и дорогих ей людей в индейском племени? Этого мы уже никогда не узнаем.
